Подземные ходы города Кушва

Издавно среди жителей нашего маленького города рассказывают о тайных подземных ходах в Кушве, об этом уже не раз писали как в книгах, так и в СМИ. Не раз эти подземелья пытались исследовать. Поговаривали будто в подземельях можно было на тройке (лошадей) проехать и даже Кушвинский пруд пересечь. Сами подземные сооружения соединяли в своё время центр города (Первомайская улица), Кушвинский завод, собор и возможно ещё некоторые значимые места города. Сейчас же большинство этих подземелий уже засыпаны, например, у завода прокатных валков несколько раз проваливалась земля под ногами у жителей и чтобы обеспечить безопасность спасатели вынуждены были засыпать их щебёнкой.

Представляем фрагмент книги Слукина Всеволода "Тайны уральских подземелий: легенды, реальность, поиск." – Екатеринбург: Издательство «Сократ», 2005. – 252 с.: ил.

На тройке с бубенцами в подземелье? Провалы, воронки, просадки. Архивы о себе не заявляют. Милиционеры в подземных ходах. Подземные лабиринты дома купца Пашкова. Ходы, в которых можно заблудиться. «Ермаковцы» используют бур и акваланг. Легенда о конокраде Федорове. Собор не отдает свои подземелья. Закладка деревянной двери. Что скажет грядущее?

После выхода первого издания книги «Тайны уральских подземелий» я вдруг получил объемистую бандероль из уральского городка Кушвы. Послание не сопровождалось письмом или запиской. Просто в бандероль вложили несколько номеров местной газеты «Кушвинский рабочий», в которых была опубликована статья «О чем молчит почивший собор?». Из короткого предисловия к самой первой публикации можно было понять, что кушвинские энтузиасты, объединенные стремлением разгадать тайны истории своей малой родины, обратились к исследованиям подземных сооружений старого заводского местечка. Автор опубликованного материала А. Шевченко представил читателям не просто очередную статью, а дал очень живой, образный и в то же время документальный рассказ, который в основе своей содержит наряду с легендами и реальные факты. Где бы и когда бы ни заходила речь о городских подземельях, почти всегда повествование начинается с легенды, очень фантастичной и красочной. Находился богатый и сумасбродный человек, обычно купец или фабрикант, который, то ли после кутежей, то ли спасаясь от грабителей, обязательно на тройке залетает в один ему только ведомый тоннель и исчезает в своем поместье.

Кушва не избежала искушения легендой. Жил там купец Никитин. Разгульный такой торговец. Как случится престольный праздник, берет тройку и ну гонять по улицам, наливая встречному-поперечному из трехлитровой четверти. Нагоняется, наездится — и вдруг мгновенно пропадает. А он, оказывается, вместе с лошадьми тайком въезжает в подземелье, которое ведет в его дом — известное каждому кушвинцу здание из красного кирпича. Байка не была бы завершенной, если бы не говорила о дальнейших событиях. А они выглядели так: купец, только что носившийся по улицам в расхристанном виде, вдруг появляется перед гостями выбритым, чистеньким, приодетым, словом, этаким комильфо. История подземных страстей купца Никитина завершилась для него, согласно легенде, парадоксально. Якобы взявшие власть большевики со своим лозунгом «отнять и поделить» вознамерились воспользоваться богатством купца. Умный купчина не стал дожидаться неизменных репрессий и сам повел «гостей» в подземелье, где у него был тайник с драгоценностями. Место тайника он показал, а сопровождавшие быстро вскрыли его. Тайник оказался пустым, а купец, то ли притворяясь, то ли на самом деле, упал, хватаясь за сердце. Разочарованные экспроприаторы отпустили бедолагу на все четыре стороны, а молва объяснила все просто: купец драгоценности перепрятал сам и сумел талантливо сыграть сцену перед опустошенным тайником.

Кушва. Судьба города — это судьба завода. Когда говорится о Кушве, невозможно не соединить это название с горой Благодать, и, наоборот, всякое воспоминание о «железном природном колоссе» связано с Кушвой, с Кушвинским металлургическим заводом. «Железное чудо» было открыто вогулом Степаном Чумпиным в 1735 году, о чем доложили горному начальнику Василию Никитичу Татищеву, который и принял решение о строительстве завода. Первая домна стала действовать в 1739 году и «питалась» рудой горы Благодать. Быстро развивался город-завод. В 1801 году он стал административным центром казенного Гороблагодатского горного округа. К началу XX века в Кушве было 2264 строения, из них 43 каменных, действовали 5 храмов, 5 школ и гимназия, больница, библиотека и, как водится, трактиры в количестве 20. В это же время стала выплавляться высококачественная кушвинская сталь, проекты дальнейшего развития завода рисовали большие перспективы для тех десяти тысяч жителей, что населяли город-завод. В дальнейшем Кушва сохраняла и приумножала свой потенциал, полученный в давнее историческое время.

А в недрах Кушвы «дремали» подземные сооружения, реальность существования которых все более и более подтверждалась поисками и находками энтузиастов. По рассказам старожилов, никитинский дом скрывал некий подземный центр, из которого расходились пути под землей к соседним сооружениям. Или же этот дом (и это скорее всего) был включен в какой-то подземный лабиринт, охватывавший центральную часть города, соединявший сооружения старого завода, здания вблизи его и выходивший к пруду. На этой территории что-то всегда происходило, чуть приоткрывая тайну. В рассказах фигурировали здания, где ныне расположены службы заводоуправления, городского отдела милиции, военкомата, горздравотдела и других учреждений.

Вот уже далекие 60-е годы. От заводоуправления к военкомату по давным-давно протоптанной дорожке шла не ожидавшая беды местная жительница, как ходила здесь, наверное, не одну сотню раз. И вдруг грунт под ней провалился, обнажая глубокое подземелье, засыпая ее, упавшую в тартарары, землей и обломками кирпича. Спасти женщину не удалось. Прибывшие пожарные (они часто в прошлом выполняли функции эмчеэсовцев), увидели обложенные кирпичом стены подземного хода. Несколько самосвалов щебенки высыпали в воронку, навсегда «сберегая» объект от исследования. На что уж предсказуемо было все во дворе заводоуправления, а надо же! Вдруг резко, в один миг, осела земля, и из провала вылезли бревна сруба колодца или вентиляционной шахты, когда-то обновлявшей воздух подземелья. Снова прибыли самосвалы и сбросили свой груз в появившийся таинственный провал. Старожилы говорят, что для засыпки провала понадобилось более 15 машин щебня.

Кушвинские «разгадыватели» тайн из экспедиции «Ермак» загорелись поисками подземелий в родном городе. Кстати, название экспедиции пришло «из-под земли» — по задаче первых исследовательских работ и раскопок на старом медном руднике сопки Ермака. Идея исследования подземелий Кушвы, до этого столь необычная и даже немного фантастичная, захватила поисковиков. Они вышли на одного из обладателей информации, уже пожилого человека, профессионального литейщика, а позже партийного организатора Степана Яковлевича Лазукова. Не по долгу службы и общественной работы этот человек в одиночку собирал сведения о подземельях Кушвы, пытался сам спускаться в таинственные проходы, а однажды, послав письмо в областной краеведческий музей, вызвал приезд археологов.
Он долго водил гостей по известным ему «объектам». Спускались в старые подвалы, где в кладке стен выделялись замурованные двери и проходы. Археологи удивлялись и обещали свою помощь. Но потом, как мы на этих страницах не раз отмечали, изменилось время и новому бытию стало не до археологических исследований.
Как говорят участники экспедиции «Ермак», С.Я. Лазуков очень живо откликнулся на их программу и «понравился своей верой в то, что искал». Так же, как археологов из «области», Лазуков провел ребят-ермаковцев по всем интересным точкам, подробно рассказал о доме Никитина и его подземельях, дал новые сведения о неведомой двери в подвале дома купца Панкова и обмолвился о подземном ходе между когда-то существовавшим Свято-Троицким собором и домом настоятеля. Это последнее точь-в-точь соответствовало традиции многих уральских городов, подтверждалось фактами и сомнений не вызывало. Но легенда всегда шла по одной линии: прихожане только-только видели батюшку на крыльце его дома, и вдруг он оказывается в соборе, а по улице, понятно, не проходил...

«Ермаковцы» начали свои поиски с того, с чего начинают профессиональные ученые — с поисков архивных документов. Так положено. Надо знать, что оставило после себя прошлое. В каталоге одного из заводских архивов встретилось упоминание о имевшемся чертеже какой-то потайной ямы, но самого чертежа среди документов не оказалось.
Как эта ситуация напоминает многочисленные разочарования, постигшие исследователей подземелий в других уральских городах: Верхней Салде, Верхотурье, Сысерти. Там тоже значились в библиотеках и архивах кем-то составленные чертежи, рисунки, схемы подземелий с описаниями и заметками. Значились! Да вдруг вот так и пропали...
Был выбран другой путь: стали искать очевидцев и свидетелей подземных явлений. Поиск вывел «ермаковцев» на бывшего начальника кушвинской милиции Анатолия Павловича Малыхина. Уж кто-кто, а милиция прежде знала все. Кто, как не участковые, был в курсе всех событий и происшествий в своем околотке? С ними делились увиденным, их звали оценить ситуацию и помочь, в них верили, как в первых своих защитников. Старый милиционер Малыхин рассказал (по газетному тексту):

«Когда ломали конюшни во дворе старого здания милиции, что стояло на улице Первомайской, чтобы освободить место для постройки гаража, наши ребята нашли на полу упавшую от ветхости дубовую дверь. За ней была дыра и деревянная лестница, ведущая куда-то под землю. Загорелись любопытством: что там? Нашлись смельчаки, натянупи противогазы (воздух тяжелый) и осторожно спустились вниз.
Там оказался подземный ход с бревенчатыми стенами. Он шел откуда-то снизу, от завода, продолжался под милицией, затем пересекал улицу Первомайскую в направлении магазина «Уцененные товары» (так в ту пору, в 1988 году, называлась эта торговая точка, занимавшая здание старой постройки. — B.C.). Ход перегораживала деревянная, обшитая железом дверь, которая поддалась под нажимом с сильным скрипом. Где-то под самой улицей ход закрывал обвал.
Позднее, когда мы асфальтировали двор, в подземелье провалился дорожный каток, и подземный ход пришлось засыпать...»

Один из активных участников экспедиции «Ермак» Виктор Захаров фиксировал дальнейшие поиски подземелий в своих заметках. Вместе со своим товарищем Владимиром Белоусовым он решил попасть в тот подземный ход, о котором рассказывал Малыхин. Но не с милицейского двора, где ход был засыпан, а из других зданий, о которых упоминал бывший милиционер. Отправились в упомянутый магазин «Уцененные товары», где им показали в полу отверстие, прикрытое люком. Под ним был глубокий сырой подвал. Спустились до дна, цепляясь за выступы стен, так как лестницу, видимо, давно разобрали. На дне увидели венцы деревянного сруба прямоугольного сечения. Сруб уходил вниз и там, на глубине, был завален грунтом. Поисковики предположили, что найденный сруб представлял часть подземного хода от здания милиции. Приняли решение проникнуть в подземелье из подвала дома купца Пашкова, где в одной из стен очерчивалась заложенная шлакоблоками дверь. Вот строки из записки Виктора Захарова:

«Нужно было вытащить несколько шлакоблоков. Здоровяк Володя ударил несколько раз ломом, но только высек искры. Я притащил кувалду (болотка — с мою голову!), и вскоре только куски камня полетели. Наконец, проникли внутрь. Дорогу закрывает завал из когда-то обрушившейся земли».

Как всегда, кое-что помогли прояснить очевидцы событий, связанных с нежданными провалами. Охранник А.В. Васильев, наблюдавший за работой поисковиков, вспомнил, что во дворе дома Пашкова однажды провалился грузовой мотороллер «Муравей». И даже помог найти водителя этого агрегата, который подтвердил факт, расписав свое состояние, когда задние колеса мотороллера стали уходить в «дыру».
Событие показалось чрезвычайным настолько, что вызвали... милицию. Милицейский майор с противогазом смело полез в провал, но быстро выскочил обратно — нечем дышать! И предложил немедленно завалить провал. Отыскался человек, который заваливал «дыру» щебенкой. Он рассказал, что после того, как провал несколько проветрился, туда снова спускались люди. Их впечатление однозначно: «Ходы там везде, без веревки и заблудиться можно...»

Для поисков таинственных пустот местный умелец смастерил «ермаковцам» бур с победитовым наконечником. Дело пошло веселее.

«Бурить начали в том квадрате, где провалился мотороллер. Скрежеща и трясясь, бур стал пробивать верхний каменистый слой земли. Затем злобное рычание его стихло, и он пошел, как в масло. Пустота!... С аквалангами в этих запутанных подземельях мы замучились — баллоны застревали в узких щелях. Потом дал нам комнатные кислородные приборы командир горноспасательного взвода Ольховиков.
И снова лезем в лабиринт подземелий, слушаем жутковатый треск балок и стоек. И нас везде останавливает обрушившаяся в давние времена кровля...»

— еще один отрывок из записок Захарова

Привлекала территория завода. С большой достоверностью можно было предполагать, что подземные тоннели идут и туда. Бурили участки около заводоуправления и соседнее место, у здания, которое занимала раньше городская аптека — где-то здесь, на тропе, провалилась земля под местной жительницей. Опять же «подоспели» очевидцы, которые подтвердили, что провал произошел под окнами диспетчерской заводоуправления. И в провале видели сруб. Как мы уже знаем, яму засыпали щебенкой, но прошло немного времени, и щебенка словно куда-то «утекла». Только тогда провал засыпали капитально да еще залили бетоном.
Здесь же, у заводоуправления, под фундаментом здания прощупывалась «дыра». Когда ее расширили, то обнаружили сруб колодца, из которого выходила галерея. Она была залита водой до потолка. Длинной жердью удалось «прикинуть» ее размеры в сечении. Шириной она оказалась около двух метров. Но интересным показалось направление галереи — к «погибшему» собору...

Продолжение поисков привело еще к одной кушвинской усадьбе — подворью купца Федорова. Богатый был купчина, любил золото и коней. Недаром В старину говорили, что страсть к коням сильнее страсти к вину и женщинам. Может быть, это и преувеличение, но не такое уж большое. Купеческая страсть не знала границ, а потому Федоров не только не гнушался кражей четвероногих красавцев там, где они были плохо привязаны, но даже держал профессиональных конокрадов, готовых ублажить прихоть купца. Это присказка. А сказка, то есть легенда, была такой.
Пригонят Гришка да Ванька краденых коней, отрываясь от жестокой погони, к воротам Федоровского дома, а их уже ждут. Ворота открывают, а украденных коней ставят посреди двора на песчаную площадку. Площадка опускалась вниз, обнажая прямоугольную яму с подземным выходом. В этот ход лошадей и уводили на «выстойку». А в то время погоня, прихватив с собой для закона разбуженного пристава, начинала ломиться в ворота. Преследователей впускали. Пошарят они, пошарят, а лошадей-то не видно. Так ни с чем и уходят. Конокрады стоят почтительно да на метелки поглядывают, которыми они перед этим песочек подметали, чтобы швы между краями ямы и покрышкой скрыть, и следы копыт, конечно. Купчина, понятно, тоже ухмыляется и руками разводит. Такой вот был этот Федоров.

Уже в советские времена во дворе федоровского дома копали яму под туалет и наткнулись на бревенчатую выкладку. А под ней была пустота. Прикинув, определили, что это часть подземного хода к зданию, занятому военкоматом. Но и там, у самого военкомата, однажды просела земля. Да так глубоко, что сомнений не оставалось: есть ход к федоровскому дому.
И все же чувство незавершенности тянуло к лабиринту вблизи дома купца Пашкова. Хотелось попасть туда снова и исследовать все ответвления и рукава. Что-то удается. Тишина подземелья, с потолка свисает изморозь, обломки бревен, узкие проходики, расширяющиеся в большое пространство, по стенам которого прыгают светлые круги от фонарей, угрожающе нависает прогнувшаяся дугой балка. Из этого помещения через выпиленный в перегородке лаз поисковики прошли в длинный коридор, уходящий под дом Пашкова. Но снова разочарование: проход закрывал обвал. Направление хода указывало на собор. И это вносило некоторую определенность в постижение подземной системы. Что же там, у собора? Есть какие-то углубления в грунте, похожие на провалы. Углы плит. Может, это крышки люков? За одну такую плиту взялись участники экспедиции. Копали долго, пока не вывернули на свет божий мраморную плиту... надгробную. По надписи поняли, что здесь была могила протоиерея Свято-Троицкого собора. Еще поняли, что попали на территорию давным-давно заброшенного кладбища.

Собор притягивал. Сейчас на его месте пустота. Но ведь подвалы-то никуда не делись! Пусть они засыпаны обломками и грунтом, а если их откопать, по крайней мере, так, чтобы найти следы выходов в городские подземелья? Ведь в собор ведут подземные ходы! Проблема обозначилась. Подходы к ней снова начались с «прослушивания» очевидцев и свидетелей. О тайнах старого собора мало что знал действующий священник Кушвинской Михаило-Архангельской церкви отец Владимир, но он поддержал настроение «ермаковцев» и пообещал помочь. Хотя бы хорошим советом, ибо был знаком с церковной архитектурой, по канонам которой в каждом храме должно быть подземелье-подвал.
Рассказы других начинались с бесовщины. Якобы, когда собор был еще целым, но до нитки разграбленным и поруганным, в нем одно время размещалась столовая. Работница этой столовой рассказывала, что приходилось иногда работать ночами, подготавливая продукты на утро. Так вот, ночами снизу из подвалов слышались голоса, пение и какой-то шум. Такое происходило каждую ночь. Работницы боялись, требовали присутствия сторожа. Сторож приходил, но через несколько ночей не выдерживал и уходил с работы...
«Ермаковцы» в бесовщину не верили и продолжали собирать сведения о Свято-Троицком соборе. Нашли кое-какие старые фотографии, документальные данные в архивах отсутствовали (видно, большевики особенно яростно боролись с церковными архивами), а свидетелей, помнивших старый собор, почти не осталось в живых. Получалось большое «белое» пятно. Что уже там говорить о подземельях!

Свято-Троицкий собор был жемчужиной уральской культовой архитектуры. Он вобрал в себя черты знаменитого «походяшинского» стиля, характерного для строгановских мест в Приуралье и для многих храмов Верхотурской округи. Мощный цоколь (вот признак больших и глубоких подвалов), вход с портиком на четырех колоннах, трехъярусная колокольня и такое же трехъярусное завершение центральной части. Причем ярусы как бы тянутся вверх, «вытягивая» всю конструкцию. Это и делало здание стройным и высоким. Храм был притягательной точкой для окружающей застройки, что также намекает на его роль возможного подземного центра некоего городского лабиринта.

Скудность сведений о соборе не остановила «ермаковцев». Во-первых, подытожили все сделанное в виде составленного плана подземных сооружений на территории городской застройки. Нанесенные на план точки провалов позволили сделать прогноз на возможное наличие новых находок. Ну, например, один предполагаемый подземный ход обозначил себя и на плане, и в рассказах очевидцев. Этот ход направлялся от улицы Первомайской в сторону собора. Во-вторых, снова взяли в руки полюбившегося помощника — электробур, но быстро поняли, что он не дотянется до искомого объекта на подъемистом участке. Договорились с владельцами другого, более совершенного и производительного механизма, «ямобура».
Первую скважину бурили в самом центре площадки снесенного собора. Вскоре бур заскрежетал, наткнувшись на твердую субстанцию — то ли плотную каменную кладку, то ли на ее фрагменты. В другом месте бур довольно мягко ушел на глубину, не встретив препятствий. В третьем — снова некая твердь заставила бур скользить, будто он попал на какую-то наклонную поверхность. Да к тому же в этой последней скважине была вода. Словом, ситуация, близкая к неудаче. Известно, что при так называемых «снесениях» культовых сооружений с подземной их частью особенно не возились. Разобрав частично стены и другие податливые наземные конструкции иногда до фундамента, ломали своды подвала, а его пространство забивали строительными остатками, непригодными для дальнейшего использования. Такое, например, было обнаружено исследованиями на месте Богоявленского кафедрального собора в Екатеринбурге.
Поисковики еще раз пригляделись к участку, где располагался Свято-Троицкий собор. Нашли едва заметную впадину, место которой «укладывалось» на трассу предполагаемого хода. Технику взяли попроще — ломы и лопаты. Стали копать. Сначала попадался сплошь бытовой мусор, потом фрагменты металлической ограды, куски лепных украшений. Потом... лом провалился в пустоту. Углубили раскоп. Вскоре на его дне обнажились остатки бревен. Может быть, нужно было еще одно усилие, чтобы проникнуть туда, под бревна. Но раскоп стала заливать вода. Откуда на пригорке вода? Да очень просто. Горки па Урале почти все «водоточащие» — трещинная влага сочится в виде родничков. По этому поводу еще один екатеринбургский пример — водообильность знаменитой Вознесенской горки, давшей начало из своих родников многочисленным речушкам, ныне «закованным» в трубы и отведенным в канализационную сеть городской застройки.
«Ермаковцы» спустились ниже своего раскопа по направлению предполагаемого хода. И здесь снова применили «ямобур». Его наконечник легко прошел полусгнившие бревна и завертелся в пустоте. В скважину спустили фонари: так и есть — пустота! Спустились по склону еще ниже, к улице Первомайской. На этой улице располагалось здание бывшей церковноприходской школы (ныне — обычная школа). Было известно, что под зданием находились подвалы, и довольно обширные. Поисковики протянули невидимую нить подземного хода по точкам своих исследований, и выходило — тоннель должен войти в подвал этой школы.

Вообще про это подземелье знали давно. Все, кто там работал, видели небольшую деревянную дверь и несколько ступенек спуска к ней. Были смельчаки из педагогов, кто побывал за дверью, а потом рассказывал про подземные чудеса. Конечно, как бывает всегда, хозяйственники дверь в стене замуровали, закрыв прочной каменной кладкой. Странно стали выглядеть те несколько ступенек, уходящих... в стену.
Поисковикам разрешили пробурить закладку, чтобы убедиться в наличии за ней двери в подземелье. Бур прошел сантиметров сорок по закладке и уперся во что-то твердое и не поддающееся дальнейшему бурению.

На этом приходится пока завершить рассказ об исследованиях подземелий Кушвы. Погибший собор так до сих пор и «молчит». Но хочется верить, что в будущем энтузиасты смогут-таки его «разговорить».